Нам хочется верить, что макробиотика нас защищает, что естественный, здоровый образ жизни волшебным образом сделает нас неуязвимыми для болезней и природных катаклизмов. Возможно, не все так думают, но я однозначно так думала. Я думала, что поскольку излечилась от рака благодаря макробиотике (в моём случае, то было лечение прижиганием), у меня есть гарантии, что остаток своих дней я проживу тихо-мирно…

В нашей семье 1998 г. называли… «годом до начала ада». В жизни каждого человека есть такие годы… те годы, когда вы буквально считатете дни до их окончания… даже макробиотический образ жизни не гарантирует иммунитет от таких лет.

Это произошло в апреле. Я работала миллион часов в неделю, если можно было столько работать. Я готовила частным образом, проводила частные и публичные занятия по кулинарии и помогала своему мужу Роберту заниматься нашим совместным бизнесом. Кроме того, я начала выступать в качестве ведущей кулинарного шоу на национальном телевидении и привыкала к значительным переменам в своей жизни.

Мы с мужем пришли к мнению, что работа стала для нас всем, и что нам надо многое изменить в нашей жизни: больше отдыхать, больше играть. Однако нам нравилась работать совместно, поэтому мы всё оставили как есть. Мы «спасали мир», всех сразу.

Я проводила занятие по лечебным продуктам (какая ирония…) и чувствовала какое-то несвойственное мне возбуждение. Мой муж (лечивший в то время сломанную ногу) пытался помочь мне пополнить мои запасы продуктов, когда мы вернулись домой после занятий. Я помню, как сказала ему, что он скорее мешает, чем помогает, и он, прихрамывая, ушёл, смущённый моим недовольством. Я думала, что просто устала.

Когда я поднялась, поставив последний горшок на полку, меня пронзила самая острая и сильная боль, которую я когда-либо испытывала. Ощущение было такое, словно в основание моего черепа вонзили ледяную иглу.

Я позвала Роберта, который, слыша явные панические нотки в моём голосе, немедленно прибежал. Я попросила его позвонить в 9-1-1 и сказать врачам, что у меня кровоизлияние в мозг. Сейчас, когда я пишу эти строки, у меня нет ни малейшего представления о том, как я могла столь ясно знать, что происходит, но я знала. В тот момент я потеряла координацию и упала.

В больнице все столпились вокруг меня, расспрашивая о моей «головной боли». Я отвечала, что у меня кровоизлияние в мозг, но врачи только улыбались и говорили, что изучат моё состояние и тогда станет ясно, в чём дело. Я лежала в палате нейротравматологического отделения и плакала. Боль была нечеловеческой, но я плакала не из-за этого. Я знала, что у меня серьёзные проблемы, несмотря на снисходительные заверения врачей, что всё будет хорошо.

Роберт всю ночь сидел рядом со мной, держал за руку и разговаривал со мной. Мы знали, что вновь оказались на перекрёстке судьбы. Мы были уверены, что нас ждут перемены, хотя ещё не знали, насколько серьёзно моё положение.

На следующий день начальник отделения нейрохирургии пришёл поговорить со мной. Он сел рядом, взял меня за руку и сказал: «У меня есть для вас хорошие новости и плохие новости. Хорошие новости – очень хорошие, а плохие тоже довольно плохие, но всё же не самые ужасные. Какие новости вы хотите услышать первыми?»

Меня по-прежнему мучила самая ужасная в моей жизни головная боль и я предоставила врачу право выбирать. То, что он мне рассказал, шокировало меня и заставило вновь задуматься о моей диете и образе жизни.

Врач объяснил, что я пережила аневризму в стволовой части мозга, и что 85 % процентов людей, у которых случаются эти кровоизлияния, не выживают (наверное, это и были хорошие новости).

Из моих ответов врач знал, что я не курю, не пью кофе и алкоголь, не ем мясо и молочные продукты; что я вседа следовала очень здоровой диете и реулярно совершала физические упражнения. Он также знал, изучив результаты анализов, что в возрасте 42 лет уменя не было ни малейших намёков гатромбоцита и закупорку вен или артерий (оба явления обычно характерны для состояния, в котором я оказалсь). А затем он удивил меня.

Поскольку я не соответствовала стереотипам, врачи хотели провести дальнейшие анализы. Главный врач считал, что должно существовать некое скрытое состояние, которое стало причиной возникновения аневризмы (она, судя по всему, носила генетический характер и в одном месте их было несколько). Врача также изумляло то обстоятельство, что лопнувшая аневризма закрылась; вена была закупорена, и боль, которую я испытывала, была вызвана давлением крови на нервы. Врач заявил, что редко, если вообще когда-либо наблюдал такое явление.



Спустя несколько дней, после того, как был проведён анализ крови и друие анализы, пришёл д-р Заар и вновь сел на мою кровать. У него появились ответы, и он был очень рад этому. Он объяснил, что я страдаю тяжёлой анемией, и что в моей крови отсутствует необходимое количество витамина В12. Недостаток В12 привёл к тому, что уровень гомоцистеина в моей крови повысился и стал причиной кровоизлияния.

Врач рассказл, что стенки моих вен и артерий были тонкими как рисовая бумага, что опять же объяснялось недостатком В12, и что если я не стану в достаточном количестве получать необходимые питательные вещества, то рискую вновь оказаться в нынешнем состоянии, но вероятность счастливого исхода уменьшится.

Ещё он сказал, что результаты анализов свидетельствуют о низком содержании жиров в моей диете, что является причиной других проблем (но это тема отдельной статьи). Он заметил, что мне следует задуматься о выборе продуктов, поскольку нынешняя диета не соответствует моему уровню активности. В то же время, по словам врача, скорее всего, именно мой образ жизни и система питания спасли мне жизнь.

Я была шокирована. В течение 15 лет я соблюдала макробиотическую диету. Мы с Робертом готовили в основном дома, используя самые качественные ингредиенты, какие только могли найти. Я слышала… и верила…, что ферментированные продукты, которые я употребляла ежедневно, содержат все необходимые питательные вещества. Боже мой, оказывается, я заблуждалась!

До того, как обратиться к макробиотике, я изучала биологию. В начале холистического обучения мой научный образ мыслей вынуждал меня испытывать скепсис; я не желала поверить в то, что преподносимые мне истины основывались просто на «энергии». Постепенно такая позиция изменилась и я научилась сочетать научное мышление с макробиотическим, приходя к своему собственному пониманию, которое служит мне сейчас.

Я начала исследовать витамин В12, его источники и его влияние на здоровье.

Я знала, что, будучи последовательницей веганства, столкнусь с большими трудностями в поисках источника этого витамина, поскольку не желала употреблять в пищу плоть животных. Я также исключала из своего рациона пищевые добавки, считая, что все необходимые мне питательные вещества содержатся в продуктах.

В ходе своих исследований я совершила открытия, которые помогли мне восстановить и сохранять неврологическое здоровье, так что теперь я уже не ходячая «бомба с часовым механизмом», ожидающая нового кровоизлияния.. Это моя личная история, а не критика воззрений и практики других людей, однако данная тема заслуживает серьёзного обсуждения, поскольку мы учим людей искусству использования пищи в качестве лекарства.