А вопрос можно? Почему ты назвал белого доброго волченка "Черное сердце", а сокращенно "Черный"

Добавлено (01 Август 2009, 00:56)
---------------------------------------------
Ещё стихи о волках. Написал давно, просто в другом документе были:

***

***
На сердце грусть, в душе – печаль
И снова волк твой одичал.
И снова свет на тьму сменится,
И боль в душе опять томится.
Он снова жизнью брошен был,
На произвол судьбы убыл,
Чтобы послать к чертям собачьим
Весь мир, что рвал его на части,
Что поедал его годами,
Что рвал его когтями,
Что сердце болью лишь питал.
Теперь я понял, что устал…

***
Когда я стаю потерял,
То сразу понял - одичал.
Ведь больше смысла жить мне нет,
Никто не дал тогда ответ.
Я умереть тогда хотел,
Уйти из мира грязных дел.
Вернуться к стае в небесах,
Но удержал меня лишь страх.
Когда я видел их во снах
И видел страх я в их очах,
Они твердили об одном:
Живи! Храни наш светлый дом!
И я остался жить во тьме,
В надежде выжить в суете,
Что обжигала души верных,
Питала жизнью всех небесных,
Что предали Звезду,
Которую любили раньше
И почитали силу свыше,
Что заполняла в душах ниши
И защищала нас от тьмы,
Но забирают нас они,
Те, кто не чувствует вины,
Зверье - посланцы тьмы.

***
Поле пустое,
В лицо ветерок,
Мы вместе с тобою
Идём на восход.
В пути нашем сложном
Есть много преград,
Но мы с тобой вместе,
И знаешь, я рад.
Ведь этот путь вместе
Пройдем мы с тобою.
Сквозь слезы и боль,
Вслед за мечтою.
Но ты не боись,
Ведь вместе с тобою,
Мы горы свернем,
Вслед за мечтою.

***
Ты белая волчица,
Что смотрит на меня.
Ты словно вампирица,
Что прячется от дня.
Твои клыки опасны,
Но светлая душа,
Убьет врагов опасных
И влюбит всех в себя.
С тобою счастлив будет,
Тот волк, что повстречал,
Красавицу такую,
Хоть он и одичал.
Твои глаза прекрасны,
Но в них таится страх.
Ты хочешь с ним остаться,
Но вроде не судьба.
Твоя душа попросит,
Чтоб стала ты другой,
Но приказать не сможет,
Тебя сжигает боль.
Зверье ты ненавидишь,
Назло живешь ты им,
И всё ж согреется душа
От слов: ты не одна!
Что есть на свете кто-то,
Кому ты дорога
И он тебя согреет,
Ведь он твоя семья.

***
И выла стая на луну,
За то, что унесла во тьму
Их вожака,
Черно-белого волка,
Что защищал их от врагов
И заставал врага врасплох.
Он верой стае всей служил
И жизнью каждой дорожил,
Но в схватке насмерть проиграл,
Но стаю, всё же, не предал.
Он много в жизни повидал,
И смерть и жизни даровал,
Но в этой битве проиграл,
Тому, кого он презирал.
И отдал жизнь за тех свою,
Кто воет ночью на луну.

***
Маленький волчонок,
Словно маленький ребенок,
Просит ласки и тепла,
Что не успела дать ему она,
Волчица-мать - Великая Луна,
Что жизнь ему дала,
Но не смогла спасти себя,
Чтоб подарить чуток тепла.
Ведь жизнь ему она дала,
Но вырастить волчонка не смогла
И приняла его Луна,
Чтоб подарить чуток тепла.

***
Он шёл, словно слепой,
Он шёл, заливаясь слезой,
Он смерть свою видел,
И зверьё людское ненавидел.

Он шёл один,
Он шёл за ним,
Чтоб отмстить ему сполна,
Как это сделала б она.

И вот, в грязи его лапы,
Клыки - заляпаны кровью,
Он выполнил клятву,
Омыл её кровью.

Омыл её кровью врага,
Того урода и козла,
Что смел любовь его убить,
Оставив пулю в сердце.

Теперь зверьём на свете стало меньше,
И упокоенных волков не потревожат души,
Того зверья, что выбрал смерти путь,
Но мне тебя, никак уж не вернуть…

***
Я белый волчонок,
С пятном на груди.
Но из-за людей,
Потерялся в ночи.
Я выжить хотел
И родных мне спасти,
Но в схватке неравной
Я сдался...
Прости!

***
Бежал волчонок
В тьме небесной
Надеясь встретить в ней тебя,
Но боль сильнее душу стиснет
Когда ей видится она.
В крови,
Что скрыть не в силах небеса,
И лишь луна,
Что оберег её несла,
В своей душе далёкой,
Горела нежностью тепла,
Даря ему чуток огня.

***
Вот наш прекрасный лес,
Что освещен луной,
И в душах наших занял вес,
Чтобы не быть тебе одной.
Мы жили там своей семьей,
Что стаею звалась,
И наблюдали за звездой,
Что в верности клялась.
Но в ночь последнюю сдалась,
Не осветив врага,
Она смотрела всё на нас,
Когда пронзала плоть стрела.
И освещала та звезда,
Тело белого волка,
От лап зверья который пал
И в бездне смерти он пропал.
Огня надежды и любви,
Но больше нет её…
Увы.

Добавлено (05 Август 2009, 01:22)
---------------------------------------------

Коснется мальчишка,
Дрожащей рукою,
Шерсти той нежной,
Лежащей волною.

Глаза твои смотрят,
С надеждой на нас,
Пройдем мы с тобою,
Сквозь судный час.

С тобою играли,
Гуляли вдвоём,
Но чахла, подруга,
Ты с каждым днём.

Узнаем наутро,
О том, что ушла,
Из мира людей,
Родная душа.

В лесу мы под елью,
Простимся с тобой,
Тело твоё,
Присыпим землёй.

Молча посмотрим,
На новый твой дом,
И реки сойдутся,
Слезным дождём…

Добавлено (05 Август 2009, 01:24)
---------------------------------------------

Воспоминания. Что они означают для человека, потерявшего частицу себя? Многое. Очень многое. Мы забываем хорошие минуты, но помним боль, которая возвращается всякий раз, когда в памяти всплывает то время.
Вот и для меня воспоминания превратились в ночной кошмар и самую настоящую грусть и боль. Такую, что на глазах появляются слёзы и хочется уйти из города, от людей, но приходится оставаться, понимая, что уже не вернуть то, что ушло на небо, что кануло в прошлое. Я часто вспоминал отель в Чехии, лес вдоль дороги, соседнюю деревню, поход в которую изменил мою жизнь. Даже сейчас, слушая музыку в квартире родителей, я всё помню отчётливо, словно это произошло вчера.
Летнее солнце припекало. Стрелки часов давно показывали четыре часа. В это время отель, в котором располагался детский лагерь, пустовал: все отряды разъезжались: одни в город на экскурсии, другие в деревню за мёдом. Наш отряд - мы были самым младшим отрядом, собравшим детей до 11 лет - отправился в деревню. Название той деревни я не помню, в ней ничего интересного не происходило, да и чешские названия запоминать не так то легко.
Отряд шагал по асфальтированной дороге, идущей от отеля к городам. Мы шли около получаса - всего полпути до поворота. Конечно, вожатые могли повести детей через лес, но они боялись, что в лесу отряд подцепит клещей и прочих лесных паразитов.
Я шёл в самом конце. Один, с опущенной головой, словно мне было стыдно, не торопился, чтобы не обогнать последние ряды. В голове крутились разные мысли, идеи и затеи. Мне уже надоело здесь, и хотелось домой. В Минск. Но до возвращения оставалось чуть больше недели, и я грустил и скучал, неуверенно топая за своим отрядом.

Когда мы проходили мило лесной тропинки, мне приспичило отойти. Недолго думая я свернул к тропинке, уходящей в глубь леса. Сделав свои дела, я замер - из леса доносился вой. Сначала я испугался и собрался бежать к своим, но мой взгляд упал на щенка, скулившего и озирающегося по сторонам. С опаской подойдя ближе, я присел на одно колено и дотронулся до его шерсти. Она была мягкая, словно лён, и красивая: светло-рыжего цвета с тёмными пятнами на спине и белой шерстью над глазами. Я осторожно провёл рукой по шерсти, потом по голове щенка. Его янтарные глаза смотрели на меня, словно он пытался понять, что я буду делать дальше.
Я сидел и смотрел в глаза щенка. И только сейчас начал понимать, что передо мной самый настоящий волчонок. Его глаза просили о помощи, поддержке. Проведя рукой по его шерсти, я замер - волчонок дрогнул, когда я провёл по его задней правой лапе, и зарычал. Ему было больно. Он не мог идти, его лапа сильно болела. Это и мне, не просвещённому в ветеринарии, было ясно. Волчонок лежал и жалобно скулил. Я не знал, что делать. Поднимать волчонка я боялся. Сейчас даже не помню чего я боялся больше: ощутить остроту клыков или причинить ему боль. Я сидел и смотрел в глаза волчонка, но не знал, что мне делать. Прошло не более четверти часа, когда сделав глубокий вдох, я стал медленно поднимать раненного хищника на руках. Волчонок был тяжеловатым, но, верив, что его можно вернуть в родную стаю, я медленно направился в глубь леса, откуда доносился приглушённый вой. Становилось не по себе, ведь вой принадлежал взрослому волку. По спине прошёлся холодок.
Я шёл всё дальше, на вой, не задумываясь о том, как я выберусь из леса и выберусь ли вообще. Я нёс волчонка, как курьер несёт ценный груз: боясь его повредить, лишний раз дёрнуть, неаккуратно положить. Нет, груз это, в основном, какая-то вещь, а у меня на руках лежал волчонок - живое существо, которое дышит, живёт и боится за свою жизнь. Идя сквозь лес, ориентируясь лишь на вой, который становился громче и отчётливее, резал слух и сводил с ума, я озирался, нет ли кого по близости, чтобы помогли волчонку. Моих знаний, вернее их полное отсутствие, в области ветеринарии явно было мало. Всё чем я мог руководствоваться - воспоминания из курса биологии о том, как помочь человеку, сломавшему руку. Это лучше чем ничего, но я не знал, как это применить в случая волчонка.
Тропа заканчивалась. Впереди виднелась поляна, а волчий вой стал оглушающим. Мы вышли на поляну, на которой бы свободно вместилось несколько фур, с возможностью развернуться. Я окаменел. На ней , ближе к противоположной стороне поляны, лежала волчица, у которой сосали молоко четверо волчат. В центре участка, стоял волк, как я понял самец. Он смотрел в небо. И выл. Его голос был наполнен грустью и страхом.
Волчонок, лежавший на моих руках, за время пути задремал, но услышав знакомый вой, он попытался вскочить, но лапа не дала ему это сделать и тот всего лишь заскулил. Волк прекратил выть и повернул голову в мою сторону. Он смотрел на меня так, словно хотел испепелить глазами. По спине поползли мурашки. Я осторожно, идя вдоль края поляны, шёл к волчице с волчатами. В моей голове вертелось только две мысли: волчонок голоден и не нападёт ли его отец на меня из-за того, что я иду к волчице и к его потомству. Когда волчица встала, не дав волчатам насытиться материнским молоком, я замер. Волчонок, лежавший на моих руках, посмотрел на неё и радостно заскулил. Положив волчонка возле его матери, я отошёл к ближайшему дереву и сел, облокотившись спиной на тёплую кару. От дороги до поляны мы с волчонком прошли около километра. И это, практически, на прямую. Естественно в отель вернуться я не мог, дорогу не запомнил, да и ориентироваться не на что.
Я сидел и молча наблюдал за волчьей семьёй. Да, именно семьёй. Волчица вылизывала горе-беглеца, приглаживая его шерстку и готовя к ужину, волк следил за остальными волчатами. На меня они не обращали внимания.
Я улыбнулся и начал задумываться о том, как же вернуться в лагерь. Смотря в небо, чистое, с белоснежными облаками, мне хотелось остаться тут на пару дней. Именно в лесу. Остаться и наблюдать за этими животными, с которыми меня свела случайность. Или не случайность? Может это судьба? В полнее возможно. Я сидел и думал, смотря на голубое покрывало в вышине.
К реальности меня вернули волчата, которые решили осмотреть незнакомца. Они подошли ко мне и сели на траву, взяв меня в полукруг. Судя по всему они сидели уже несколько минут, словно думали кто я и могу ли я им причинить вред. Один из них, наверное самый смелый, игриво цапнул меня за правую руку. Нет, боли не было, даже царапин от клыков, словно волчонок цапнул меня одними губами. Я посмотрел на него и провёл рукой по его голове. Остальные, как оказалось это были три самки, смотрели на него с некоторой завистью и досадой, что не подошли первыми. Улыбнувшись, я протянул руку и провёл по шерсти ближайшей юной волчицы, сидевшей слева от меня. Она подняла свою мордочку и посмотрела на меня. Её пасть была приоткрыта, словно она улыбалась. Остальные волчицы могли только злиться, на сестру-предательницу. Заметив это, мне пришлось прекратить гладить своих друзей и переключиться на скучавших сестёр, сидящих передо мной. Их зависть тут же сменилась игривым огоньком в глазах.
Прошло всего пять минут, может меньше, как волчата сидели на моей груди, а я лежал на земле. Со стороны это походило на игру "царь горы": волчата, сгоняя друг друга с моей груди, пытались забраться на неё, чтобы я погладил победителя. За это игрой я не заметил как начало темнеть. Появился прохладный ветерок. Нужно было возвращаться, но куда мне идти? Дорогу я не знал, а плутать в темноте не хотелось.
Ближе к полуночи, когда глаза начали слипаться, а два волчонка, свернувшись в пушистый комок на моей груди, мирно посапывали, я задремал. Ночь накрыла лес звёздным ковром. Я спал. Как никогда раньше: тишина, прохладный ветерок развевает волосы, тихо посапывают волчата и свежий лесной воздух, которого так не хватает в городе, щекочет нос. В эту ночь я видел, наверное, самый странный сон в своей жизни: я иду по лесу, а вокруг меня идут волки. Их много. Десятка два или три. Мы идём тихо, легко, словно летим. Деревья начинают расступаться и...
Меня разбудил чей-то шершавый язык, который лизал мой нос. С трудом открыв глаза, я увидел зелёные глаза волчицы. Она смотрела на меня, как на своего волчонка, который шлялся всю ночь по грязным местам, а ей приходится его мыть. Невольно поморщившись, я сел и провёл рукой по гладкой шерсти волчицы. Она легла рядом, положив голову на лапы, и наблюдала за волчатами. Вожака не было видно. Волчонок, которого я вчера принёс, лежал в тени дерева и осматривался. Заметив меня, он замер и попытался встать. Ему это удалось, но он сильно прихрамывал.
Я встал и подошёл к нему. Он плюхнулся на бок, поскуливая от боли, и посмотрел на меня. В его янтарных глазах отражалось моё лицо и синее небо. Я утопал в них, проваливался, словно в бездонное ущелье, но не мог оторвать взгляда. Мы смотрели друг другу в глаза минут пять. Я видел своё прошлое, словно смотрел плёнку со своим прошлым, видел настоящее...
В реальность я вернулся от лёгкого укуса руки. Это была волчица. Она легонько сжала челюсть, чтобы я очнулся. Её зелёные глаза смотрели на меня со всей материнской заботой. На миг я даже забыл, что по своей природе являюсь человеком. Мне казалось, что во мне живёт её дитя. Её шестой волчонок.
Этот миг казался вечностью. Мы смотрели друг на друга, не отрывая взгляда. Её зелёные глаза истощали невидимую энергию, которая наполняла меня, словно я получал новую силу. Жизненную силу. По телу пробежало тёпло. Немного жгучее, но приятное. Я чувствовал это всем телом. Всей душой.
Нашу своеобразную беседу прервало рычание вожака. Он смотрел на нас с укором в глазах и, оскалившись, со злобой рычал. Волчица ответила ему "взаимным" рычанием. На том и разошлись.
Ближе к обеду, я начал собираться обратно. Меня всё ещё волновал вопрос о том, как выйти на дорогу, а затем к лагерю. Я встал и погладил раненного волчонка. Он с грустью посмотрел на меня и снова лёг. Погладив на прощанье всех остальных волчат, я направился к тропе, по которой пришёл на поляну, но почувствовал нечто странное: моя левая рука словно утопала в чьей-то шерсти. Это была волчица. Она шля рядом, но чуть впереди меня, зовя за собой. И я пошёл за ней. Доверившись интуиции я спас волчонка, вернул его в родную стаю, а теперь интуиция подсказывала мне следовать за волчицей.
Волчица вывела меня прямо к отелю. Я провёл рукой по её шерсти, но тут же отдёрнул руку: меня словно молнией ударило. Перед глазами появились мёртвая стая волков, а вдали силуэты людей с ружьями. Лёгкий холодок страха пробежал по спине, но я не верил. Мне не хотелось верить в увиденное. Зелёные глаза мёртвой волчицы пылали болью, вожак, истекая кровью, скулил, а волчата лежали по всей поляне. Мне стало страшно. Хотелось бежать и не оглядываться, но я присел и обнял волчицу. Она уткнулась носом в моё плечо, как девушка, которая вот-вот заплачет.
Наше прощание прервали человеческие голоса и... женский крик. Вожатая моего отряда заметила волчицу, а она боялась волков до
смерти. Я только улыбнулся и тиха произнёс:
- До встречи! Береги своих волчат!
Волчица лизнула меня своим шершавым языком и скрылась в лесу.
Проводив её взглядом, я встал и молча направился к отелю. Я не хотел разговаривать, не хотел объясняться перед кем-нибудь. Просто лечь на кровать и думать о прошлой ночи, проведённой с хищниками.

***
Вещи уже в сумках, а сумки в шкафу. Послезавтра мы едем домой. Я лежу на кровати, думаю о том, как встречу родителей, как расскажу им обо всём. Но сначала я решил попрощаться со стаей. Моей второй семьёй. Я решил сразу после завтрака отправиться на поляну, где встретил их, а сейчас нужно было выспаться.
На утро я проснулся в холодном поту: мне приснилось, что ту стаю убили. Её убили так, как я видел, когда прощался с волчицей. Меня трясло, как в лихорадке. Я перестал себя контролировать и вылетел на улицу. Бежать было, как-то не странно, очень легко, но меня перехватил парень из старшего отряда, который гулял по дороге. Он мне что-то говорил, но я не слушал. Я ревел, как маленький ребёнок, потерявший свою маму. Даже не понял, как оказался в своей комнате, и как отключился.
В себя я пришёл лишь вечером. Возле моей кровати сидела врач, а у двери - наша вожатая. Именно от неё я узнал, что стаю действительно убили, а позже, слова вожатой подтвердили новости.
Я за день ничего не ел. Лишь ночью ко мне зашли соседи, два парня, которые принесли мне мой полдник. После их ухода, я просто уткнулся носом в подушку и заплакал.
Это день, 13 июля 2001 года, я запомнил на всю жизнь. А пятница 13 стала днём моего рождения. Второго дня рождения.

***
С тех пор миновало семь лет. Я стал жить по-новому, но тот день я помню до сих пор. Воспоминания приходят ночью, как кошмар, что заставляет просыпаться в холодном поту, и днём, как невыносимая боль потери. Благодаря волкам я взглянул на мир с другой стороны и ничего, кроме жестокости и насилия, в нём не было. Правильно говорят, что безгрешные люди - мёртвые люди или младенцы.
Сейчас, единственными психологами, которым я доверяю, стали три волка, живущих в нашем зоопарке. Здесь их называют просто - ребята. Я их очень полюбил. Часто начал приходить и наблюдать за ними, а иногда и погладить. Зарыться в их шерсть, обнять за шею и тихо прошептать:
- Я здесь, я с вами!
Жаль, что погладить я могу лишь чёрного волка. Его тёмная, но не чёрная шерсть, местами белая, словно седина, пробравшаяся наружу, с рыжими пятнами на спине, спокойно принимала пальцы незнакомого парня. Глаза волка скрывались в белой шерсти, как у артиста, играющего Пьеро, и всегда, стоило ему увидеть меня, как он пытался выбраться из вольера и подбежать ко мне. Я хотел бы прижаться к нему, утонуть в шерсти друга. Даже брата. Сделать так же, как это было семь лет назад, когда я утонул в шерсти волчицы, перед нашим расставаньем. Мне хотелось вспомнить то, что мой мозг пытался стереть, но не мог. И я рад этому. Рад тому, что эти воспоминания, пусть и не самые приятные, но это часть меня. Часть моей второй сущность: волчьей души.

Бездомный пёс, хвостом виляя,
Так преданно глядит в глаза.
Чего-то ждёт, чего? - не знает…
Ему бы ласки иль добра.
Еще бы косточку иль хлеба,
Кусочек голубого неба,
Он пусть цвета не различает,
Но этого ведь он не знает.

Так хочется отдать ему
Всего по многу, одному,
Жестокость, скованная в сердце
Не позволяет лишних действий.

Людишки так сидят – не замечают,
Не чувствуют как сами умирают,
Не видят горя, слёз и страха,
Судьба им тоже даст с размаха...

или такое:

Ты умираешь и не знаешь
О том, что смерть твоя близка,
И в дикой боли утопаешь,
Мир пуст, ты в нем совсем одна.

А в мыслях мечутся, как призрак,
Воспоминанья жизни всей,
Когда-то ты была любима
В далекой юности своей.

Теперь же ты стара, как вечность,
И внуки выросли давно,
А люди бросили беспечно,
И что с тобой, им все равно.

Теперь одна лежишь в сарае,
А ночь темна и холодна,
И вьюга жутко завывает,
И смерти песнь поет она.

А горечь жизни в твоем сердце
Умрет с тобою, в тот же час,
Хорошее есть даже в смерти,
Найдешь любовь на небесах.

Или такое: (такси)

Любовь стараясь удержать
Как шпагу тянем мы ее:
Один - к себе за рукоять,
Другой - к себе за острие.

Любовь пытаясь оттолкнуть
На шпагу давим мы вдвоем,
Один - эфесом другу в грудь.
Другой - под сердце острием.

А тот, кто лезвие рукой
Не в силах больше удержать
Когда-нибудь любви другой
Возьмет охотно рукоять

И рук, сжимающих металл,
Ему ничуть не будет жаль,
Как будто сам не испытал,
Как режет сталь, как режет сталь.....

Умейте хранить любовь и дорожите ей........

Да неоскудеет рука дающего...

А я у своего подъезда увидела собаку и пока ехала в лифте до 9 этажа , пришло в голову:

Никто не знает,
Милый старый пёс,
За жизнь свою ты сколько пролил слёз.
Под шерстью
Ран и синяков не счесть,
И негде спать тебе,
И нечего поесть.

А вообще, несмотря на жесткий характер и полное отсутствие фантазии, сочинялось всегда что-то наивное

Мужу на день рождения сочинила (он очень похож на ёжика в тумане)

Шёл ёжик в тумане,
Нёс пряник в кармане
Ежихе знакомой одной.

Не видно тропинки,
Промокли ботинки.
Не лучше ли вернуться домой?

Но ёжик упрямо
Идёт через ямы,
С пути своего не свернёт.

Он искренне верит -
Ежиха у двери
Его обязательно ждёт.

Из чужого жизненного опыта:

Что у нас с тобою было:
Встречи по чужим углам,
Ты любил и я любила.
Грех делили пополам.

Что у нас с тобою будет:
Ты предашь, я не прощу.
Нас двоих молва осудит.
Ты уйдёшь, я отпущу.

А это из моего:

Был человек, и нет.
И смерть тут не при чём.
Он также открывает дверь своим ключом.

О чем-то говорит,
Кого-то осуждает,
Газету свежую за ужином читает.

Своей рукою по моей проводит
Не зная ни о чём,
Спокойно спать уходит.

Добавлено (06 Август 2009, 18:48)
---------------------------------------------
Ушли из жизни,
Все друзья,
Забрала их,
Проказница Судьба.

Проститься с ними не успел,
Юнец из мира зверских дел,
Спасти любимые сердца,
И донести до них тепла.

И вновь он плачет у костра,
Летит мальчишечья слеза,
Как улетела та душа,
Покинув мир сей без добра.

Куда теперь,
Ушла она,
Оставив в памяти себя,
Какой она была тогда,
Какой запомнят навсегда.

Ту шерстку,
Нежную как шелк,
И те глаза,
Надежда в них тогда жила.

И все же, нежная душа,
Ушла ты прямо в небеса,
И вот, пустынные глаза,
Теперь безжизненного тела,
Расскажут нам,
Что не судьба была у нас,
Спасти тебя в твой судный час...

Добавлено (12 Август 2009, 16:40)
---------------------------------------------

Добавлено (16 Ноябрь 2009, 17:42)
---------------------------------------------
Хех, вернулся всё ж) Вот решил две главы нового рассказа выложить))

Парень шёл вдоль ночной мостовой. Его темные, коротко подстриженные волосы двигались, словно волны на легком морском ветерке, карие глаза были устремлены вдаль улицы. Он шёл медленно, словно ему не куда было идти, а ведь так и есть. Для других он стал никем, когда узнал правду о людях, своих друзьях, родителях. Все в одночасье стало темным, диким, незнакомым. Он возненавидел всех людей. Стал презирать их, избегать.
Ночной пёс, именно так прозвали его, прятался днём, а по ночам гулял по улицам города, в поисках кого-нибудь или чего-нибудь полезного и интересного. Он уже свыкся со встречами с бродячими собаками. Это позволяло ему выжить среди голода улицы. Парень рылся в баках с мусором, питался объедками и испортившимся хлебом. Ночной пес никогда не задерживался на одном месте долго. Он менял места ночлега несколько раз в неделю.
Однажды июльской ночью он забрел на заброшенное кладбище. Его не пугали могилы ушедших из мира людей, как это было поначалу. Парень уважал умерших, иногда даже завидовал им. Ведь они не видят происходящего в современном мире. Да и смотреть не на что. Алчность, жадность, самосуд над "непокорными".
Здесь, на кладбище, Ночной пес встретил стаю бродячих собак. В ней были собаки разных мастей, пород и помесей. От больших и крепких собак до маленьких и игривых щенков, чьи родители затерялись в сотне других псов.
Ночной пес решил остаться со стаей. Скитания по ночным улицам его утомили, да и кладбище находится далековато от улиц города. Стая, как и все предыдущие, приняла парня сразу. Она делилась с ним пищей, которую находила во время "выхода в город", а парень помогал им с "постройкой" укрытия от дождя и домиков для щенков и их матерей.
Летели дни, недели, месяца. Парень рос, учился жизни в стае, вникал в её иерархию. Медленно занимал свою нишу в большой семье, созданной десятком собак, сумевших собраться воедино, чтобы выжить и уйти от тех, кто помог им попасть на улицу. Стая постепенно "меняла" свой состав: рождались щенки, уходили из жизни старые "бойцы", иногда приходили другие собаки. Их принимали с опаской, но, в тоже время, с приветствием.
Вожак стаи, если его можно таковым назвать, крепкий пёс чёрного цвета, желтыми глазами и суровым взглядом, когда-то нашёл это место и привел сюда других собак. Он, как глава семьи, помогал осваиваться новеньким, добывал пищу для щенков и их матерей. Учил "охоте" молодняк, помогал старикам. Стае, как оказалось, не более года, но она уже стала одной из самых больших в городе. Хан, так прозвал его парень, не позволял другим собакам бросаться на людей, хоть они и имеют непосредственное участие в их общей беде. И стая его слушалась. За всё время стая ни разу не напала на человека, но её всё равно боятся. Все, кроме старика-могильщика, живущего здесь же, на окраине кладбища.
Низкий, седой, покрытый морщинами старик не раз помогал стае. То воды даст, оставив десяток глубоких мисок с чистой водой у забора, за домом, то косточками поделится, которые "отдавались" кормящим сукам и их щенкам, а что оставалось – молодым псам. Остальные, в свою очередь, питались уличной едой, найденной во время ночных вылазок, но недовольных не было. Ведь упор шёл на молодняк и маленьких щенков, которые смогут перенять опыт взрослых особей.
Ночной пёс сдружился со стариком. Он учился у него некоторым наукам, перенимал опыт в слесарном деле, помогая собирать гробы. Так же помогал поддерживать чистоту на кладбище. Парень даже без просьб старика чистил надгробия, подметал дорожки, проросшие сорняком, которые приходилось вырывать из земли, выкидывал остатки "пиршеств" по усопшим. В общем, коль поселился тут - изволь дом в порядке держать. Иначе по ушам получишь от смотрителя.
Парень жил тут тихо и спокойно, а старику, в его восемьдесят с хвостиком, помощь лишней не будет, поэтому он и отмазывал Ночного пса и его собак от разных госинстанций, говоря, мол, парню жить негде, к тому же с таким количеством собак. И ему верили. Разве молодые и зеленые инспекторы смогут поверить в то, что старик им врет? Нет, у них даже мысли об этом не будет. Но при этом, старый Божий одуванчик спокойно травил им басни о несчастной жизни безымянного подростка, который пришел к нему морозным январским утром, со своими окоченевшими собаками, и попросил пустить их погреться, отдохнуть и так далее. Старик оказался самым добрым человеком на свете и пустил гостя и его питомцев в дом. Пока они пили чай, парень рассказал ему свою историю и восьмидесятилетний старик, смахнув слезу, предложил им остаться и жить с ним. На это предложение парень согласился и остался. Конечно, все эти истории были выдуманы, но старик умел выдумку сделать правдой. Только парню он не рассказал о несчастной жизни Ночного пса и его стаи, что поставило парня в неловкое положение, но все обошлось.
Вскоре выпас снег и ударили морозы. Старик согласился забрать в свой домик, одноэтажное старое здание, больше походившее на сарай, построенное в послевоенный период, щенков, кормящих и беременных сук. Могильщик, с помощью парня, строил будки, по размерам больше похожие на домики, так как в них спокойно помещался десяток больших собак. Ночной пес ставил их возле дома, чтобы не приходилось ходить через все кладбище к стае. Первым, в такой домик, вошел Хан. Конечно, кто же, как не он должен был проверить работу рода людского. За ним пошел и молодняк. Старожилы решили не спешить принимать помощь от двуногих существ и остались на старом месте, приходя каждое утро "на завтрак", а вечером - "на ужин".
Хоть стая и была дикой, в некотором роде, она часто выступала сторожами, бродя по ночам по территории кладбища. Они отпугивали молодых парней, которые называли себя "Археологами". Однако, как бы они себя не называли, для старика эти молодчики были самыми обыкновенными вандалами, желающими поживиться за счет умерших. Ведь на кладбище было похоронено много известных людей, которые были забыты за нескольких десятилетий. Могильщик знал, что большинство из его "подопечных" были похоронены с их драгоценностями. Поэтому собаки спасли старца от необходимости бегать ночами по кладбищу с фонариком наперевес.
Ночной пес не редко и сам выходил на "дежурство". Он медленно и бесшумно, оставляя на снегу лишь отпечатки носков ботинок, бродил среди могил, осматривая кладбище своими карими глазами, привыкшими к темноте за год скитаний и блестевшими в лунном свете. Конечно, его зрение не сравнится со зрением собак, но ему этого хватало, чтобы различить силуэт человека, медленно идущего от одной могилы к другой. Порой это были вандалы, порой самые обычные любители паленой водки или других чернил. Алкашей, как бы то ни было странным, парень уважал больше, чем кого-либо другого, за исключением старика-могильщика.
– Они такие же, как и я, ¬¬¬– говорил парень. – Их также можно понять. Моё счастье это мои собаки, для них – бутылка дешевой водки.
Парень иногда подходил и разговаривал с ними. Они рассказывали свои истории, как вымышленные, так и правдивые, зарываясь в теплую собачью шерсть, пытаясь отогреть замерзшие от холода руки, которым "новый стакан" уже не помогает.

***
Старик проводил взглядом парня и, как только тот запер дверь, он сел на кровать и вновь закашлялся.
– Едрен-батон. Чертов кашель...
С трудом произнес старик. Его снова стал одолевать кашель. Руки стали дрожать, в глазах все поплыло, заставив крепкого, и в тоже время хрупкого, могильщика лечь. Слова становились неразборчивыми и тихими, а движения рук больше походили на движения безостановочно пьющего мужика, валяющегося в своих же продуктах жизнедеятельности.
– Вот и за мной пришла костлявая с косой...
Прохрипел старик. Он вздрогнул, почувствовав влажный и прохладный нос Джины, стоящей возле кровати. Могильщик с трудом поднял руку и опустил её на голову собаки, чуть поглаживая её. Джина положила свою лохматую морду на исхудавший матрас и не сводила глаз с лежащего старика, которому становилось всё хуже и хуже. С каждой минутой его тело ослабевало, еще сильнее затрудняя движения.
– Счаст… ливо… вам… – слова давались с большим трудом. Последние слова ушли в тишину дома, слившись с сопением щенков и тихим поскуливанием Джины.

***
Парень шагал по улице, держа пакет в замерзающей руке. Он шёл и быстро и медленно одновременно, словно спешил и, в тоже время, наслаждался свежим зимним днём. Его взгляд бродил по сторонам, словно вырывая интересные рисунки, гравюры, которыми были украшены некоторые дома, переливающиеся всеми цветами радуги купола церквей, по которым игриво бегали солнечные зимние лучики. Город рос, подтверждая статус райцентра, становился эдаким исконно русским градом, возвышающимся на холме.
– Город растет, а о нашем кладбище забыли, – задумчиво произнёс парень, – а ведь оно тоже к нему относится…
Ночной пес вздохнул и направился вниз по улице. Он вышел на асфальтовую дорогу, которую обновили лишь неделю назад. Она вела к главной автомагистрали, идущей в Столицу. Парень вышел из города и ускорил шаг, желая поскорее добраться до кладбища.
Пройдя мимо лесного массива, парень увидел угол старого, заржавевшего забора, который Ночной пес так и не сумел очистить от грязи и ржавчины, чуть ли не насквозь проевшей старый металл. Парень быстро приближался к кладбищу. В какой-то момент он остановился.
– Тихо как-то... – задумчиво произнес парень и вновь прибавил шагу.
Подойдя к дому, он окинул его взглядом и вновь повторил:
– Слишком тихо...
Ночной пес вошел в дом и поставил пакет на стол. Он повернулся к старику.
– Я вернул... – парень замер и тихо закончил: – ...ся.
Он подошел к старику, бледная рука которого так и лежала на голове Джины. Парень подошел ближе и коснулся дрожащей рукой руки могильщика. Она была мертвецки ледяной.
– Старик... что ж теперь будет с нами?...
Парень как стоял, так и опустился, сев на ледяной пол. Он стал обдумывать "план действий".
– Его нужно похоронить... – с трудом произнес он, – и продолжить его дело...
Ночной пес вышел из дома и спустился в подвал, покрытый непроглядным занавесом из паутины. Парень взял старый кусок ткани и собрал им паутину, освободив проход в темную лачугу. Маленькое окошко, затянутое огромным слоем пыли, практически не пропускали свет. Пес снял с него пыль и грязь, собиравшуюся здесь на протяжении десятков лет, озарив комнатушку солнечными лучами.
В углу помещения стоял гроб, выполненный из дуба с окантовкой, идущей вдоль крышки, из золотистого металла. Парень вытащил его на улицу и погрузил на специальную тележку, походившую на гибрид тележки и саней, сделанную стариком. Ночной пес вошел в дом и аккуратно поднял ледяное тело. Он переложил тело старика в гроб, укрыв его старым пледом – единственной драгоценностью старца, и потянул телегу, с последним обитателем кладбища, по снежному ковру, устлавшим дорожки кладбища. Следом за телегой шла вся стая собак, которые молчали, словно выдерживали минуту траурного молчания, и смотрели себе под ноги, словно чувствовали себя виноватыми в смерти старика.
Парень дотянул телегу до свободного участка, коим оказался клочок земли в дальнем углу забора. Старик давно присмотрел это место и хотел, чтобы его похоронили именно здесь. Кому, как ни Ночному псу исполнить последнее желание могильщика?
Парень вытащил лопату, которая была прикреплена к тележке. Ночной пес стал копать яму, для старика. Он работал быстро и молча. Собаки стояли плотным кольцом, в центре которого стоял гроб и парень. В воздухе веяло смертью. Даже матушка Зима сжалилась над парнем, ослабив свой пыл и дав земле чуть погреться под лучами зимнего солнца.
Над кладбищем нависла тишина. Все молчали, включая птиц, собак. Даже ветер умолк и не пытался состязаться с крепостью старых дубов, стройностью молоденьких березок и величественных сосен, окружавших кладбище. Казалось, что время замерло. Кладбище походило на огромную картину, забытую неизвестным художником: ясное небо, земля, укрытая белым ковром, ржавый забор, поникшие ветви деревьев, на фоне которых стоит свора собак, одинокий парень, держащий в руках лопату, и деревянный гроб, стоящий за его спиной.
Парень работал усердно, набирая полную лопату мерзлой земли и откидывая ее в сторону, собрав большую гору в полуметре от ямы. Когда яма была готова, Ночной пес выбрался наружу. Он взял старые, исхудавшие за долги годы веревки и разложил их на земле, после чего аккуратно поставил на них гроб. Парень молча окинул взглядом собак, выбирая себе помощников. Он кивнул трём крепким собакам и те подошли, сразу став у концов веревок.
Парень взялся за свой конец веревки, а собаки за свой. Они подняли гроб и медленно подошли к яме, после чего стали аккуратно опускать его в яму. Когда дерево стало на землю, собаки отошли, а парень забрал веревки. Он подобрал горсть земли и кинул ее на крышку гроба.
– Вот и пришёл твой час, старик… – тихо произнёс Ночной пес, – Ты заменил мне отца, поделился кровом, пищей. Ты всегда улыбался и говорил, что всё у нас хорошо, защищал меня и собак… – продолжал пёс. – Пусть ты и ушёл от нас, но память о тебе будет вечно жить в наших сердцах.
Парень вздохнул и стал закапывать яму. По его щекам покатились слёзы, а тело слегка вздрагивало. Спустя полчаса яма была закопана. Под грустный и дружный собачий вой, парень установил в начале новой могилы, со стороны забора, мраморную плиту, на которой были выбиты слова прощанья:

Что наша жизнь?
Пустые слова.
Что наша смерть?
Чья-то игра.

Нет тех богов,
Что жизнь сохранят.
Нет тех богинь,
Что скажут "ты Свят".

Над телом твоим,
В ящике черном,
Мессу прочтут,
Над бледным лицом.

Простятся родные,
С умершим отцом,
И горсткой земли,
Присыплют твой дом.

Под музыку траура,
Засыплют тебя,
Отправив ту душу
В странствие сна...

Жду комментов=)

Добавлено (07 Январь 2010, 16:14)
---------------------------------------------
Хех, вот закончил Ночного пса. Выкладываю на Ваш суд))

Чумка… Ночной пес не успевал хоронить собак, чьи жизни забрала костлявая. Они умирали молча, не издавая никаких звуков. Лишь молча лежали на белом снегу, не сводя дрожащего взгляда с одной, никому неизвестной точки. Их время замедлялось, словно кто-то нарочно остановил часы.
Парень не успевал строить вольеры, чтобы не позволить распространение, но времени не хватало - одна умрет, другая заболеет. Болезнь распространялась быстро, унося жизни собак… десятков собак…
Лишь немногих удалось спасти, а вылечить еще меньше. Парень отгородил часть кладбища, где доживали свои последние минуты члены стаи: матери, их щенки, старые, видавшие виды псы и молодняк, так и не успевший занять свою нишу в огромной пирамиде стаи.

***
Зима была в самом разгаре. Новый год начался лютым морозом и обильным снегопадом. За несколько дней кладбище укрылось под толстым белым покрывалом. Снег шел на протяжении нескольких дней, скрывая город под толстым снежным одеялом. Снегоочистительные машины работали круглосуточно, но окраины так и остались скрытыми под снежным покровом. Улицы пустовали. Жители не рисковали ходить по улицам в сорокаградусный мороз. Даже бомжи не высовывались из своих подвалов. Лишь гул снегоочистительных машин говорил о том, что город жив. Большинство магазинов были закрыты, а те, которые работали, не могли порадовать своих покупателей обширностью выбора.
Кладбище было укрыто снегом. Лишь в дальнем его углу стоял парень с лопатой, окруженный десятком собак. Он молча смотрел на могилу старика, положив подбородок на рукоять лопаты. Ночной пес только сегодня смог убрать снег с паутины дорожек, обвившей ряды могил и осевших с течением долгих лет надгробных плит.
- Старик... нам тебя так не хватает... - шептал парень.
Он обернулся и окинул взглядом собак. Ночной пес вздохнул, вспоминая последние минуты Джины и ее щенков. Из сотни собак выжило не более десятка, еще трое остались с "тиком". Нервная форма чумки, за пару недель, унесла жизни более восьмидесяти собак.
Парень каждый день проводил на улице. Он то сгребал снег с дорожек, то дрова колол, то просто стоял у могилы старика. Ночной пес редко появлялся в городе, наведываясь туда лишь в случае острой необходимости - запастись продовольствием, купить лекарства для собак. Денег было немного, что неудивительно, ведь Пес не работал, а денег, оставшихся после смерти старика, хватит лишь на одну - две вылазки в город. Спасали положения лишь потомки богатых людей, чьи предки похоронены на старом кладбище. Они приносили деньги, отдавая их парню, благодаря его тем самым за то, что содержит пристанище усопших в надлежащем состоянии.
Конечно, нахождение на улице не давало парню особой закалки. Не смотря на то, что он постоянно ходил в легкой куртке, найденной во время скитаний в городе, и старых, повидавших не один десяток похорон, производимых на старом кладбище, штанах. Зимние ботинки, если так можно было назвать старые армейские боты, набитые ватой, парень одевал лишь в город, а на кладбище работал либо босиком, либо в старых и исхудавших носках.
Зима подходила к своему концу. Молодая и радостная весна медленно вытесняла Королеву снежных гор и лютых морозом, даря деревьям и цветам глоток жизни. Белоснежное покрывало таяло с каждым днем, размывая земляные дорожки кладбища.
Парень проснулся от сильного кашля, который глушил его уже несколько дней. Он опустил босые ноги на холодный пол и нехотя потянулся. Тело не желало слушаться и вылазить из-под теплого ватного одеяла. Слабость разлилась по всему телу и явно не желала оставлять парня. Его колотило. Уже второй день температура не спадала.
- 38,4... - парень положил градусник на стол возле кровати. - Спала немного...
Парень бесшумно опустился на кровать. Он укутался в одеяло и вздохнул, чуть поморщившись. Каждый вдох давался с большим трудом, обжигая правое легкое. Ночному псу было тяжело двигаться. Сильная отдышка выматывала и так ослабевшего парня. Ночной пес вновь встал и стал медленно одеваться, после чего с трудом вышел на улицу.

***
Город был усеян лужами. Где-то еще лежал не растаявший снег, обрамленный смешавшейся с грязью водой. Было довольно-таки холодно. Весеннее солнце не успело разогреть землю после зимней спячки. Лучи небесного светилы играли в лужах, играли на снежном ковре - последних отголосках зимы.
Парень неуверенно шел по улице. Возле него медленно брели собаки. Четыре самца шли, окружив парня своеобразным кольцом. Этот кортеж передвигался медленно и неохотно. Минуя дома, магазинчики, парикмахерские и всякие забегаловки.
Ночной пес слабел с каждой минутой. Шаги давали с трудом. Хотелось отдохнуть.
- Что за черт?
Прорычал парень, вложив в слова все оставшиеся у него силы…
Холодный бетон принял Ночного пса в свои объятья, заставляя тело парня дрожать сильнее.

Белые мраморные стены, из которых был возведен дом на окраине, выдавали своих хозяев без малого сотню лет. Хозяева переехали в Столицу, оставив дом своей единственной дочери, желая, чтобы она доучилась в местном институте, а потом, продав дом, переехала к ним.
Света, как и раньше, стояла у окна. Ее русые локоны лежали на нежных плечах девушки, а желтоватые глаза смотрели на прохожих, наблюдая за их жизнью и повседневной суетой. Легкое домашнее платье, подчеркивающее восхитительный стан девушки, лишь украшало хозяйку дома, делая ее еще прекрасней. Тонкие шлейки, постоянно съезжавшие с плеч Светы, давали весенним лучам поиграть на нежной коже красавицы.
Девушка резко развернулась и вышла в длинный коридор, соединяющий спальни второго этажа и лестницу, ведущую вниз. Света прошла по ярко освещенной ковровой дорожке и спустилась вниз. Она подошла к двери, за которой была гостиная, и прислушалась.
- Спит еще, - тихо произнесла девушка и улыбнулась. - Ладно, пусть отдохнет.
Света вновь улыбнулась и повернула в сторону кухни. Тихо и легко шагая по блестевшему паркету, она бесшумно двигалась, словно парила над полом. Войдя в огромную кухню, девушка включила чайник и села на стул у окна.
- А ты красавец, Ночной пес, - произнесла она, сомкнув руки на груди. - Интересно, каков ты на самом деле? - хищно усмехнулась девушка.

***
Ночной пес лениво открыл глаза. Он посмотрел на белый потолок, на котором играли полоски солнечного света, пробивающиеся сквозь плотные шторы. Парень осмотрелся, пытаясь понять, где он и что он тут делает. Легкий кашель напомнил о холодной мостовой, быстро стихающий собачий вой. Сколько прошло времени парень не знал, как и не знал как он оказался в этой комнате.
Больничная палата? Нет, слишком дорогое убранство для городской больницы. Дом? Скорее всего, только чей? Родители? Нет, эти болваны и квартиру должным образом содержать не могли, а о доме и вовсе можно было забыть.
- Где я?
Протянул парень и прислушался. За дверью послышались тихие шаги. Они замерли у двери. За ним послышался тихий и нежный голосок.
- Девушка? - прошептал парень, когда не шаги удалились. - Интересно...
Парень встал и потянулся. Он укутался в свою куртку и поплелся к двери.

***
Девушка сделала себе чай и села у окна. Она молча делала маленькие глотки, смакую нежный напиток из лучших сортов цейлонского чая. Парень остановился в дверях, удивленно смотря на девушку.
- Значит это ее дом? - подумал парень.
- Проходи. Не стой в дверях.
Голос девушки, нежный и уверенный, заставил Ночного пса вздрогнуть. Он поднял взгляд и тут же утонул в локонах девушки.
- Доброго времени суток, - произнес парень.
- И тебе, Ночной пес, утро доброе.
Ночной пес вздрогнул, услышав свое прозвище.
- Вы знаете меня?
- Ты известная личность, - девушка повернулась к парню. - И не только в городе, но и в Столице. Так что я наслышана о тебе, - внимательно посмотрела на своего гостя.
- Вот как, - Ночной пес посмотрел на девушку.
Светлана кивнула. Прядь волос упала на лицо и она одним легким движением руки убрала ее.
- Проходи. Не стой в дверях, - еще раз повторила девушка.
Парень вошел на кухню, но садиться за стол не спешил, хоть живот его желал иного.
Девушка осмотрела парня с ног до головы, а потом поинтересовалась:
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, спасибо, - ответил парень, слегка улыбнувшись. - Что со мной произошло?
- Пневмония. Причем, довольно запущенный случай. Мне тебя долго выхаживать пришлось, - девушка пожала плечами, а потом указала парню на свободные стулья за столом, - Присаживайся.
- Пневмония... - тихо повторил парень. Он сел за стол в столовой, находящейся за стеной, и поблагодарил девушку: - Благодарю за гостеприимство.
- Так долго пришлось просидеть около тебя. Но все таки выходила, - в голосе девушки проскользнули нотки гордости, - Да не за что. - Света улыбнулась, - Есть хочешь?
- Спасибо тебе за помощь, - произнес парень. В животе предательски заурчало и Ночной пес улыбнулся.
- Не за что, - девушка улыбнулась, - Сейчас приготовлю завтрак.
Света скрылась на кухне. Проводив девушку взглядом, парень задумался. Он осмотрел столовую, которой служила большая комната, в центре которой находился длинный обеденный стол и ничего особого не заметил: стол, стулья, плотные шторы на окнах. Дом ценителей красивого и приятного глазу.
Спустя несколько минут Светлана вернулась с небольшим подносом в руках. Она поставила перед Ночным Псом завтрак, коим стал омлет с колбасой, а потом вновь скрылась на кухне. Запах еды, словно дразня парня, стал щекотать нос. Ночной пес сразу накинулся на теплую еду, о которой он уже успел забыть, за долгие годы уличной жизни. Он жадно хватал куски колбасы, отправляя следом и омлет.
Девушка вскоре вернулась с кухни. Она принесла две чашки с чая
- Благодарю, - улыбнулся.
Девушка села напротив парня и посмотрела на него.
- Ты себя точно хорошо чувствуешь?
- Да, - посмотрел на девушку и улыбнулся. - А что?
- Просто спросила, - пожала плечами, улыбнувшись, - Даже не верится, что мне тебя выходить удалось.
- Спасибо тебе.
- Да не за что.
Светлана улыбнулась, с интересом смотря на парня. Прядь волос снова упала на лицо, заставив девушку мотнуть головой, убирая ее.
- Ты выходила меня. Потратила свое время на незнакомца, - произнес парень, утопая в желтых глазах девушки.
- Да, - ответила Светлана, смотря в глаза Ночного пса, словно пыталась что-то в них прочесть.
- Только за это можно сказать "спасибо" от всего сердца.
Хозяйка дома улыбнулась.
- Мне было не в тягость помогать тебе.
- И все же, - ответил парень. Он не сводил глаз со своей спасительницы, смотрящей в глаза Ночного пса. - Твой взгляд настораживает, - произнес он.
- Почему же?
- Хищный слишком, - улыбнулся.
- У меня всегда такой взгляд, - усмехнулась девушка, - Почему-то желтые глаза всегда и у всех с глазами хищника ассоциируются.
- Не только цвет, - возразил Ночной пес. - Сам взгляд, невидимый, но ощутимый, говорит об этом.
- Возможно, - улыбнулась Светлана.
Улыбнулся в ответ, не сводя глаз с хозяйки дома.
- Кстати, как зовут мою спасительницу? - опомнился парень.
- Светлана.
Девушка улыбнулась. Ее хищный взгляд, который она не сводила со своего гостя, заставлял вскипать кровь, но нежный и приятный голос успокаивал.
- И все же, как мне отблагодарить тебя?
- Да ладно, - улыбнулась, - мне было не в тягость помогать тебе
- Стоит. Ты спасла меня от смерти, - парень продолжал стоять на своем. - Я твой должник.
- И как же ты хочешь отблагодарить меня? - девушка вновь посмотрела в глаза парню
- Не знаю... - вздохнул парень. - Все что у меня есть, это стая. Вернее выжившие из нее.
- Стая, - тихо повторила девушка, а потом с сожалением посмотрела на Ночного пса, - Я должна тебе кое-что сказать...
Парень вздрогнул и посмотрел на девушку. Что-то подсказывало, что сейчас будет больно.
- Стаи больше нет... Оставшихся собак перестреляли, - тихо сказала девушка, зная, что это принесет парню боль.
- Что? - парень посмотрел на девушку. В его глазах вспыхнула искра, которая с легкостью могла превратиться в огненную лаву. - Кто??
- Я не знаю... - тихо сказала девушка.
Она посмотрела на парня, который молча сидел, закрыв глаза, пытаясь успокоиться.
Девушка молчит, здраво рассудив, что сейчас надо парню просто дать придти в себя. Ничего не говорить.
- Спасибо тебе за помощь, - поблагодарил парень. - Мне пора.
Парень встал и направился к двери. Света вскочила с места.
- Ночной пес, ты куда?
- Как и всегда. На кладбище, - голос Пса был глухим, а взгляд - пустым.
- Зачем?
Девушка подошла к парню и коснулась рукой его плеча. Ночной пес вздрогнул, почувствовав нежное прикосновение девушки.
- Там оставались собаки, когда я уходил.
- Вряд ли они еще живы, - тихо сказала девушка.
Ее пальцы пробежались по плечу Ночного пса, вздрагивающего при каждом прикосновении нежных пальцев.
- И все же, мне пора.
- Хорошо. Не смею тебя задерживать более, раз тебе пора, - девушка отступила на шаг назад. Ей совершенно не хотелось, чтобы Ночной пес уходил, но заставить его остаться она не могла.
- Еще раз спасибо.
Парень поклонился и, чуть улыбнувшись девушке, выскользнул из дома. Спустя минуту он растворился в толпе прохожих, направившись к кладбищу.

Ночной пес стоял у почерневших ворот. В голове крутилось одно и тоже:
- "Пожар на окраине города сжег несколько сотен деревьев и полностью уничтожил старое кладбище. По предварительным данным, пожар начался на территории кладбища в результате воспламенения горючих материалов, находящихся на его территории..." - парень прокручивал эти слова снова и снова, пытаясь вникнуть в суть. - Что тут произошло на самом деле? Почему ворота закрыты?
Его пустой взгляд скользил по почерневшим надгробиям да старому дому, с обвалившейся во время пожара, крышей. Пес скользнул в калитку и направился к дому. Тел собак видно не было, лишь почерневший забор, памятные плиты и кресты, на которых уже не разобрать ни имен, ни фамилий. Подойдя к дому, взгляд парня скользнул по сильно обгоревшей стене - тут, видимо, и был очаг огня. Но как он мог охватить все кладбище? Ночной пес присел и провел пальцами по обгоревшей земле.
- Тут не материалы были... - вздохнул он, - а люди с бензином...
Войдя в дом, парень также никого не обнаружил. Втянул носом паленый воздух.
- Значит, все сбежали... Что ж, надеюсь, им это помогло.
Ночной пес облокотился о стену и вздохнул. Куда ему идти? Где он еще может пригодиться? Старик был ему как отец, а кладбище - родным домом. Теперь у него нет ни того, ни другого. Даже его любимых и преданных собак. Нет никого и ничего, что могло бы его удержать здесь.
- Скитания да одиночество…
Задумчиво протянул он, смотря на деревянные балки, которые еще тлели. Красные огоньки то тут, то там вспыхивали и сразу угасали. Словно жизнь любого живого существа на этой планете. Ночной пес вышел из дома и, не оглядываясь, направился к калитке.

***
Света быстро шла по улице. Ее волосы развевались на ветру, а желтые глаза смотрели вдаль. Она шла молча, надеясь успеть. Девушка шла уверенно, зная, что пес может пойти лишь к старому кладбищу, но ее тело сотрясло утреннее сообщение.
- Что с ним? Жив ли он? - думала Света, прибавляя ходу.
В сотне метров от кладбища, девушка смогла оценить последствия пожара. То, что она увидела, заставило ее вздрогнуть и сменить шаг на бег. Подойдя к забору, Света увидела парня. Сомнений не было. Он был в том же, в чем ушел вчера. Это был Ночной пес. Девушка нагнала Пса и прижалась к его телу.

***
Парень спокойно шлепал по гравийке. Он ни к чему не прислушивался, поэтому нежное прикосновение сзади, заставило его вздрогнуть. Ночной пес чувствовал, как бьется сердце девушки, которая прижалась к нему всем телом.
- Не уходи. Останься, - зашептала Света.
- Зачем? Мне тут нечего делать… - тихо сказал парень, - у меня и дома-то нет.
- Я хочу, чтобы ты остался, - продолжала она, - будешь у меня жить. Дом большой. Места всем хватит.
По телу Пса прошла мелкая дрожь. Он пытался уловить нотки насмешки, лжи в голосе девушки, но их не было.
- Неужели она действительно хочет, чтобы я остался с ней или это лишь иллюзия? - пронеслось в голове Пса. - Почему ты хочешь, чтобы я остался?
Вместо ответа, девушка припала к губам парня.
Голова пошла кругом. Нежные губы и сладкий аромат опьяняли Пса, отгоняя мысли прочь. Он думал лишь об одной девушке, сводящей с ума своими желтыми, словно хищной кошки, глазами. Руки, словно движимые неизвестной и неподвластной силой, обхватили хрупкое тело Светы, прижимая ее к себе. Ночной пес чувствовал, как в унисон бьются их сердца. Они слились в нежном поцелуе, как две реки, что входят одна в одну и, словно прекрасная пара, идут в даль, сквозь поля, леса, долины.
- Я, надеюсь, дала точный ответ? - нежно улыбнулась девушка.
- Да, - прошептал парень, отведя взгляд в сторону. - Если ты хочешь, то я останусь.
Пес облизал губы, на которых еще остался нежный привкус и пьянящий аромат. Он посмотрел в глаза девушки. В ее желтые глаза, заставляющие забыть обо всем…

Парень стоял напротив могилы старика, восстановленная надгробная плита, теперь из мрамора с позолоченными буквами и окантовками, светилась в лучах солнца. Он прочел те слова, что написал на прощанье в день смерти могильщика, и вздохнул.
- Прошло всего два года, а так все изменилось…
Все собаки ушли из города, и парень их уже не видел. Света приютила Пса ненадолго - спустя месяц они поженились. Свадьба дала ему новое имя - Максим, но память о прошлом навсегда осталась в парне, скрывая его вторую личность - Ночного пса.

Добавлено (08 Январь 2010, 15:25)
---------------------------------------------
Для Ксюши и Марии Веркович

Белый снежок,
В лицо ветерок,
Возведен возле елки
Снеговик белоснежный.

Морковь вместо носа,
Пуговки – глаза,
Улыбка так красива,
Как и твоя, мое дитя.

И белый пес,
Как снег он чист,
Щеки твоей,
Коснется лапой,
И улыбнешься ты ему,
Ручонкою ведя по шерстке.

И подойдя к зеленой елке,
С тем другом белым,
Словно снег,
Ты улыбнешься и внесешь,
В сей новый год
Свой звонкий смех.

Добавлено (05 Апрель 2010, 13:22)
---------------------------------------------
Вот решил выложить свой последний сборник(верстался в середине декабря 2009). В него вошли все рассказы и стихи моего "пера" (кроме последних)

Скачать можно отсюда