Собака у волонтера, даже если ей не повезет найти дом и хозяина, будет жить на передержке или в волонтерском домике-приюте до конца жизни. И будет жить счастливо. Сегодня мы хотим опубликовать историю любви Человека и Собаки, которую написал сам хозяин после смерти своего питомца, бывшего никому не нужному, одному из тысячи бездомных собак, но после встречи со своим хозяином, ставшему частью семьи, сердцем, счастьем. Зачем мы это публикуем? Все просто: каждый из нас может спасти жизнь и испытать свое счастье быть вместе. Не покупайте, пока есть бездомные животные на уликах нашей страны…
Жил был пес. Впервые я увидел его на мероприятии «Дорога домой». Огромное лохматое стеснительное чудо давало лапку ребёнку. Глаза - добрые, умные, грустные и немного стеснительные. Боже, какой необычный пес, я подумал, а через несколько дней ему потребовалась передержка. Как я мог его не взять. Мини вэн волонтёров, открывается дверь и оттуда выходит что-то очень длинное. Когда же он выйдет весь, подумал я. Аркаша. Метис ирландского волкодава.
Было видно, что у него раньше были нелегкие времена. Его били, в него стреляли, его обижали, но несмотря ни на что он не перестал любить жизнь, не потерял веру в людей, доброту, не замкнулся.
Аркаша. Так его назвали в приюте «Домик собачей надежды» волонтёры. Такой большой и грозный пёс не может быть Аркашей. Будешь Арк! Жизнь показала, что волонтёры были правы. Такая доброта, любознательность, местами непосредственность и наивность могла быть только у Аркаши.
Он не был городским парнем. Его пугали лифты, поезда, автобусы, сирены, но буквально через несколько недель он стал интеллигентным минским псом, так быстро он всему учился. Практически с первого дня он стал ходить за мной хвостиком. Не верил, что это его дом, а человек опять его не предаст. Огромный пёс заглядывал в глаза и спрашивал: «смотри, я умный, хороший, оставь меня, пожалуйста». Да, он был очень внимательным и умным. Даже когда пытался в первые дни бесхитросно и наивно бедокурить, смотреть на это без смеха было нельзя, а всерьёз ругать - тем более. Но, сделав хоть раз что-то не так, он никогда этого не повторял. Не из страха, а из уважения к тому, кто дал ему дом.
Нет. Он не был незаметной «серой мышкой», Аркаша был характерным псом. Со своей, только ему присущей харизмой.
Как он знакомился и ухаживал за понравившимися красавицами. Эти песни, танцы, кружение волчком вокруг дамы сердца. Как серьёзно и солидно он прогуливался с друзьями и, как трогательно он знакомился с каждым щенком. «Не бойся, не обижу. Ты тоже вырастешь большим и сильным». Все удивлялись. Почему такой большой пёс не лает. А он умел лаять. Громко и грозно. Но делал это только по делу. За все годы не более нескольких десятков раз. Зачем лаять попусту?
Не сразу я понял, что он мой пёс. Подсознательно сравнивал с предыдущими питомцами. Не любит то, не делает это. А он умел главное - любить и доверять папе. Хотя, как оказалось, и все остальное ему было по плечу, если он понимал, что это нужно. Потому что он доверял. Доверял безгранично. Не знаю сколько найдётся людей, которые могут так сказать про кого-то. Безгранично. Этому я не переставлял удивляться на протяжении тех немногих лет, в течение которых он дарил мне это доверие. Да всего-то чуть меньше шести лет.
Он умел ежедневно радоваться и, в какой-то мере, удивляться самым простым, обеденным вещам. Тонко чувствовать настроение. Аркаша мог быть незаметным, подставить хвостик, когда это было надо, слегка подурачится, когда позволяло здоровье. Всё это недолгое время он жил для меня. Любил. И прощал. Прощал, когда я иногда ругал зря, не уделял внимания, не понимал.
Он был реально солнечный пёс. Но нас окружает далеко не радужный мир. Его открытость и доброта мешала нелюдям. Они решили, что он должен умереть. Первый раз он справился. Папа, врачи, повезло. А вот второй, почти через полтора года... Не знаю, может это многочисленные болезни, но вряд ли. К сожалению, это «люди».
Он чувствовал, что в этот раз он меня подведет, хотя подвёл его я. Только я. За два дня до ухода, он уже с трудом ходил, он сел посреди поля и стал смотреть в небо. Долго. Очень долго. Никогда так не делал. Я понял, что он прощается. Хочет все запомнить. Небо, солнце, облака, деревья, траву. Всё.
А потом он ушёл. Ушёл так же тихо, как и жил. Не напрягая окружающих.
За двадцать минут до смерти, когда мы еле поднялись в квартиру, он стал в прихожей. Я сказал «иди на коврик, ложись», а потом понял. Он ждал, когда я помою ему лапки. Он был всегда послушным и опрятным. Потом лег на коврик, вытянул лапки и ушёл. На Радугу.
Он был очень тактичным и умным. Никогда не доставил хлопот. Никогда. Он очень любил маленькие радости. Его радости: когда папа накрывал его любимым синим покрывалом после дождя, он сразу засыпал, когда папа угощал вкусняшкой (хотя сам не навязывался и не просил), когда его везли на дачу, когда я брал его с собой в «большой лес» и мы ходили много часов, когда ему удавалось выследить косулю, лося, зайца и он смешно за ними бежал.
Самым любимым делом Аркаши было рыть огромные ямы под пнями и деревьями. Рыл он быстро, со знанием дела. В лесах вокруг дачи, на несколько километров теперь есть жилье для лесных зверушек, которое он построил. И жить там они будут не один год.
«Наш Аркаша молодец – слушается, наконец. Наш Аркаша, он герой, погулял, идёт домой. Только хвостик опустил, потому, что нету сил. Рыл он ямки и устал. Их штук десять накопал. Сейчас поест и ляжет спать, ведь вечером опять гулять. Тяжела жизнь у собак. У хозяев всё не так. Я б подумал почему, но устал, сейчас усну...»
Жил был Пес.
Ваш комментарий