Мы продолжаем краткий пересказ книги доктора философии Уилла Таттла «The World Peace Diet» («Диета для мира во всем мире») . Эта книга – объемный философский труд, который представлен в легкой и доступной для сердца и разума форме.

«Грустная ирония заключается в том, что мы часто вглядываемся в космос, гадая, есть ли там еще разумные существа, в то время как мы окружены тысячами видов разумных существ, чьи способности мы даже пока еще не научились открывать, ценить и уважать...» - вот основная мысль книги.

Автор сделал из «Диеты для мира во всем мире» аудиокнигу. А так же создал диск с так называемым «кратким содержанием», где обозначил основные идеи и тезисы. С первой частью краткого содержания ««The World Peace Diet» вы можете ознакомиться здесь. Неделю назад мы публиковали пересказ главы книги, которая называлась «Унаследование практики насилия». Сегодня мы публикуем еще один тезис Уилла Таттла, который обозначаем так:

Скотоводческая культура ослабила наш разум

Мы принадлежим культуре, которая основана на порабощении животных, которая видит в животных всего-навсего товар. Эта культура зародилась приблизительно 10 тысяч лет назад. Надо отметить, не такой большой срок – по сравнению с сотнями тысяч лет жизни человека на Земле.

Десять тысяч лет назад на территории, где сейчас находится современный Ирак, человек впервые начал заниматься скотоводством. Начал пленить и порабощать животных: коз, овец, затем коров, верблюдов и лошадей. Это стало переломным моментом нашей культуры. Человек стал другим: он вынужден был развить в себе качества, позволяющие ему быть безжалостным и жестоким. Это было необходимо для того, чтобы спокойно осуществлять акты насилия над живыми существами. Мужчин начали обучать этим качествам с детства.

Когда мы порабощаем животных, то вместо того, чтобы видеть в них удивительных существ – наших друзей и соседей по Планете, мы заставляем себя видеть в них только те качества, которые характеризуют животных как товар. Кроме того, этот «товар» приходится защищать от других хищников, и поэтому все остальные животные начинают восприниматься нами как угроза. Угроза нашему богатству, конечно же. Животные-хищники могут напасть на наших коров и овец, или стать соперниками по пастбищу, питаясь той же растительностью, что и наши животные-рабы. Мы начинаем испытывать ненависть к ним и хотим их всех убить: медведей, волков, койотов.

Вдобавок ко всему, животные, ставшие для нас (говорящее определение!) скотом, полностью теряют наше уважение и видятся нами как нечто, которое мы содержим в плену, кастрируем, обрубаем им части тела, клеймим.

Животные, ставшие для нас скотом, полностью теряют наше уважение и видятся нами как отвратительные объекты, которые мы содержим в плену, кастрируем, обрубаем им части тела, клеймим и охраняем их как нашу собственность. Животные также становятся выражением нашего богатства.

Уилл Таттл напоминаем, что слова «капитал» и «капитализм» произошли от латинского слова «капита» - голова, голова скота. Другое слово, широко применяемое нами сейчас – pecuniary (прилагательное «денежный»), произошло от латинского слова pecunia (пекьюниа) - животное - собственность.

Легко, таким образом, проследить, что богатство, собственность, престиж и социальное положение в древней скотоводческой культуре полностью определялось количеством голов скота, которым владел мужчина. Животные олицетворяли собой богатство, еду, социальное положение и статус. Согласно учению многих историков и антропологов, практика рабства животных положила начало практике женского рабства. Женщины тоже стали рассматриваться мужчинами в качестве собственности, не более того. Гаремы появились в обществе после пастбищ.

Насилие, используемое против животных, расширило область своего применения и стало использоваться против женщин. А еще против…соперников-скотоводов. Потому что главным способом увеличить свое богатство и влияние было увеличение стад скота. Самым быстрым способом было украсть животных у другого скотовода. Так возникли первые войны. Жестокие войны с человеческими жертвами за земли и пастбища.

Доктор Таттл отмечает, что само слово «война» на санскрите буквально означает желание заполучить больше скота. Вот так животные, сами того не ведая, стали причиной страшных, кровавых войн. Войн за захват животных и земель для их пастбищ, за источники воды для того, чтобы их поить. Богатство и влиятельность людей измерялись размером стад скота. Эта скотоводческая культура продолжает жить и сейчас.

Древние скотоводческие обычаи и менталитет распространились от Среднего Востока до Средиземноморья, а оттуда сперва в Европу, а потом в Америку. Люди, прибывшие в Америку из Англии, Франции, Испании, не пришли в одиночку – они привезли с собой свою культуру. Свою «собственность» - коров, овец, коз, лошадей.

Скотоводческая культура продолжает жить по всему миру. Правительство США, как и многих других стран, отпускают значительные средства на развитие животноводческих проектов. Степень порабощения и эксплуатации животных только усиливается. Большинство животных уже даже не пасется на живописных лугах, они заключены в концлагеря в крайне жестких условиях тесноты и подвержены токсичной среде современных ферм. Уилл Таттл уверен, что такое явление не является следствием отсутствия гармонии в человеческом обществе, а является основной причиной отсутствия этой гармонии.

Понимание того, что наша культура является скотоводческой, раскрепощает наш разум. Настоящая революция в человеческом обществе произошла 8-10 миллионов лет назад, когда мы начали пленить животных и превращать их в товар. Другие так называемые «революции», которые произошли после того – научная революция, индустриальная революция и так далее, не должны называться «социальными», потому что они произошли в одних и тех же социальных условиях порабощения и насилия. Все последующие революции никогда не задевали фундамента нашей культуры, а, наоборот, усилили его, усилили наш скотоводческий менталитет и расширили практику поедания животных. Эта практика свела статус живых существ к статусу товара, существующего для пленения, эксплуатации, убийства и поедания. Настоящая революция бросила бы такой практике вызов.

Уилл Таттл думает, что настоящая революция будет прежде всего революцией сострадания, революцией пробуждения духа, революцией вегетарианства. Вегетарианство представляет из себя философия, которая не рассматривает животных в качестве товара, а видит в них живых существ, достойных нашего уважения и доброты. Доктор уверен, что, если каждый задумается более глубоко, то поймет: невозможно достичь справедливого общества, основанного на взаимоуважении людей там, где едят животных. Потому что поедание животных требует проявления насилия, жестокосердия и способности к отрицанию прав чувствующих существ.

Мы никогда не сможем жить по-настоящему позитивно, если знаем, что причиняем (без нужды!) боль и страдания другим чувствующим и сознательным существам. Постоянная практика убийств, диктуемая нашим пищевым выбором, сделала нас патологически нечувствительными. Мир и согласие в обществе, мир на нашей Земле потребует от нас мира по отношению к животным.

Продолжение следует.