Как правило, мы очень любим своих собак. Мы ходим к ветеринару и изучаем книжки, чтобы понять «о чем думает наша собака», покупаем ей коврики и косточки, водим на прогулки и тренировки, старательно счищаем шерсть с дивана. Все это стоит нам бешеных денег и массу времени. Но, тем не менее, многим из нас неуютно со своей собакой. В повседневной жизни у нас возникают проблемы, которые очень часто кажутся непреодолимыми.

На протяжении многих лет Андерс Халлгрен вел картотеку проблем поведения собак, причин и способов их решения, собирая материал совместно со своими коллегами со всего мира. Выяснилось, что 80% проблем поведения вызваны стрессом и болезнями, в том числе генетическими нарушениями, болезнями вызванными жесткой дрессировкой и ношением ошейников, а также нарушениями психики от условий содержания, не соответствующих потребностям собак.

На сегодняшний день, пожалуй, уже нет человека, который бы не знал о том, что собака – это высокоразвитое животное, наделенное нервной системой; что обучение требует концентрации, а стресс блокирует работу мозга. Многие повседневно пользуются способностями своей собаки решать простые задачи. В конце концов, мы сами наделены целой системой нервных клеток, которые делают нас восприимчивыми к боли других живых существ.

И тем не менее, большенство «собачников», как под наркозом, обращается с собакой так, как буд-то это простой инструмент, безмолвный и послушный в руках мастера.

Я каждый день наблюдаю собак и их хозяев на тренировочной площадке и иногда не могу поверить своим глазам: то, что хозяева позволяют себе делать со своими собаками, выглядит уже как анекдот: хозяин, который истошно орет на собаку, чтобы она к нему подошла; или хозяин, который, идя по улице, бьет собаку в бок, если она обратила внимание на другую собаку и немного отклонилась в сторону; хозяева, которые стараются «обучать» собак методами, которые доводят собак до исступления – или хозяев, которые причиняют собаке боль в шее и радостно хвалят ее, когда она выполняет команду, взвизгивая от боли.

Я попыталась выяснить, каким образом происходит так, что практически все люди в обществе оказываются неспособными реагировать на сигналы собаки, а вместо этого слепо следуют общепринятому мнению о том, как «надо» обращаться с собакой.

Эта тема настолько большая, что моя статья не может раскрыть ее полностью. Тем не менее, я посчитала нужным указать на некоторые наиболее важные моменты, которые, я надеюсь, заставят многих задуматься.

Собаки живут и успешно сотрудничают с людьми уже четырнадцать тысяч лет. Но серьезные проблемы между нами появились только в последние полтора века, когда люди пытались создать науку о собаках, кинологию, и контролировать свои отношения с собаками на основе теорий о том, как должна выглядеть собака, какими качествами она должна обладать и какое она должна получать воспитание. Эти теории в свою очередь отражали определенную историческую эпоху: уровень знаний и твердую уверенность людей в том, что они являются венцами творения, которым позволено делать с собакой все, что угодно.

Собаки – «это набор рефлексов»

Американский исследователь поведения животных Скиннер (1930 – 1900гг), изучавший психологию обучения в лаборатории, выдвинул тезис, что понять внутреннюю жизнь животных невозможно и поэтому, «для объективности науки» ее учитывать нельзя. Скиннера интересовал только вопрос, каким образом животное реагирует на внешние стимулы. Такой подход в науке распространился настолько широко, что стал символом эпохи.

Поэтому со школьной скамьи нас убеждали, что животные – это набор условных и безусловных рефлексов, что они чувствуют боль слабее, чем люди, что у них нет эмоций, и они не способны к разумным действиям.

Согласно духу времени, кинология также выстраивалась по принципу полного игнорирования ментальной жизни собак и «механизации» обращения с ними. Если искали способ научить собаку что-то делать, не думали о ее восприятии и о том, как объяснить ей задачу: вместо этого думали о том, как принудить ее выполнять эту задачу. Известный шведский кинолог-эксперт Андерс Халлгрен в своей книге «Problem Dogs - Dogs Problem», отметил, что в случае возникновения проблем тренеры и хозяева в первую очередь ищут способ наказания собаки, а не способ проанализировать проблему с точки зрения состояния собаки и устранить ее причину. За свою многолетнюю практику Андерс насчитал более 40 видов наказания и только 2-3 вида поощрения собаки.

То, что мы сейчас имеем в виде беспредельного разнообразия инструментов манипуляции поведением собаки (строгие ошейники & СО), методы запугивания, а также военные методы воспитания и содержания собак, как раз и является результатом такого развития.

Теория о волках

Наблюдения животных, в том числе волков, проводились в лабораториях и зоопарках. На их основе появились странные теории о том, как у волков принять воспитывать потомство и строить социальные отношения, в том числе и теория о постоянном стремлении волков доминировать над своими социальными партнерами и об агрессивной природе их социального контакта. Странными эти теории можно назвать потому, что когда ученые начали наблюдать волков в их естественной среде обитания, эти теории не были подтверждены. Наоборот: социальный контакт у волков оказался мирным и лишенным тех методов наказания неверных, о котором твердили «знатоки поведения волков в зоопарках». Например, матери никогда не трясут за шкирку непослушных щенков, так как этот прием применяется для убийства жертвы. В качестве наказания волки не тянут друг друга за уши и только в самом крайнем случае прибегают к конфликтам. Все их неурядицы по большей части решаются с помощью языка телодвижений и сигналов примирения. Знаменитые признаки доминирования также оказались выдумкой, которая противоречит простой логике. Например, впереди может идти волк как высшего, так и низшего ранга, в зависимости от цели похода; если стая волков спускается с горы и вожак идет первым, он не потеряет свой статус только от того, что в пространстве оказался ниже своих сородичей. Первыми в стае едят не альфа-самцы, а щенки. И т.д.

«Венец творения»

Считалось, что ради хозяина собака обязана выдержать любое обращение.

Мы можем заставлять собак выполнять работу, которая сделает ее больной или даже убьет. Мы можем таскать ее за шею на ошейнике, даже если знаем, что у нее болят кости или если она уже сипит от боли; можем всю жизнь содержать ее в коридоре, чтобы она не пачкала ковер в комнате, а если она воет от одиночества, наказывать. Преклоняясь перед модой, мы можем напялить на собаку модную одежду, хотя одежда очень часто мешает собаке и нарушает ее теплообмен*. В нас горит неуемное стремление придать собаке нужную нам фигуру, форму носа, ушей, хвоста, кожи и т.д., независимо от того, соответствует ли наше представление о красоте элементарным законам физиологии животных. Мы привыкли, не задумываясь, ходить на сумасшедшие тренировочные площадки или собачьи выставки, где от стресса собаки сходят с ума (и поэтому нередко пытаются оттуда сбежать) и в этом стрессе заставляем их работать с помощью физической силы.

Множество людей любят с помощью собаки показать себя крутыми. Им нравится стресс, агрессия и ненависть, потому что это вносит разнообразие в монотонную ментальную жизнь хозяина и подбадривает его всплесками адреналина. Многим кажется, что через суровые дрессировки и собачьи бои они хоть где-то проявят себя мужчинами. Такая страсть к жестокому обращению с собакой похожа на продолжение фильмов ужасов – или на примитивные забавы средневековых мужиков. За эти забавы собаки расплачиваются своим физическим и ментальным здоровьем и нередко становятся реально опасными для окружения.

Возможно, кто-то из хозяев и понимает, что его собаке страшно от питард, но он все равно поведет ее на праздник, потому что ему захочется появиться на празднике с собакой. Возможно, кто-то, узнав от врача, что его собака избегает есть готовый корм, потому что у нее болит от него желудок, все равно будет заставлять ее есть этот корм, потому что не захочет иметь забот с готовкой свежей пищи и оправдается тем, что собака «капризничает» или «старается доминировать».

Если мы и вспоминаем о ментальной жизни собаки, то только тогда, когда это выгодно и делаем это крайне криво, приписывая собакам свои собственные мысли и чувства. Один охотник рассказал мне, что застрелил свою собаку в лесу, потому что его собака тоже была охотником, и она «должна была умереть гордо, как подобает охотничьей собаке». В других случаях, когда собака не выполняет то, что ей говорит хозяин, он объясняет непослушание целенаправленным стремлением собаки занять в семье высший ранг и командовать своими хозяевами, хотя собака не слушалась от возбуждения, страха перед тренером и т.д. Если собака боится питард, считается нормальным приучать ее к грохоту взрывами воздушных шариков. Мы выкрикиваем собаке наши замечания, словно она способна понимать наши слова – и возмущаемся, что она так и не послушалась. Мы грубо басим «Ко мне!»- и возмущаемся, что она не подходит на зов, потому что не думаем о ее естественном страхе перед нашей агрессией.

Таким образом, наши отношения с собаками складывались из практического опыта отдельных дрессировщиков, не знавших ничего лучшего, чем манипуляция поведением собаки, теорий, выведенных из поведения волков в неволе и отчасти модифицированных для оправдания наказаний, а также из железной уверенности в том, что человек, «царь природы», может делать с животными все, что угодно.

Последствия
На неуклонное стремление людей поступать только согласно своей воле, воимя своего удобства, собаки отвечают смертельными болезнями, нарушениями поведения, отказом интегрироваться в свое социальное окружение – и никто толком не знает, как справиться с проблемами, потому что кинологи, как и «модные зоопсихологи» оказываются не способными выйти за рамки своего механического подхода и посмотреть на собаку как на существо, близкое нам по физиологии и по восприятию. Потому что это значило бы, что наши привычные средства, наказания, дрессура, удавки, электроошейники & CO, не подходят для решения поблем, а могут только заменить одну проблему другой; что надо поступать не только так, как хочется им самим, но и как нужно собакам, как требует их ментальное и физическое состояние. Это означало бы необходимость ломать привычный подход и учиться новому, то есть действительно изучать психологию собаки, а не манипулировать этим понятием.

Надежда
До недавнего времени мы многое не знали о наших собаках, и во многих ситуациях наши вспышки гнева и применение жестких мер были оправданы нашим отчаянием.

Современные ученые доказали наличие чувств и разума у животных, основываясь на многочисленных наблюдниях, а также на сходстве устройства мозга всех млекопитающих. Уже более 10 лет известно, что собаки говорят с нами на своем языке, сигналах примирения. Любой из нас может буквально считывать с поведения собаки, как она оценивает ситуацию, и помочь ей справиться с трудностями. Любой может выучить факторы и симптомы стресса у собак, чтобы понять, каких ситуаций нужно избегать, общаясь с собакой. И любой из нас способен понять, что животное становится агрессивным только тогда, когда с ним агрессивно обращаются.

Мало того: кинологические исследования последних десятилетий дали нам целый арсенал эффективных способов безнасильственного общения с собакой и тренировки, включая тренировку на выполнение ответственных задач. Эти способы основаны на социальном контакте с собакой и уже тысячи раз опробованы тренерами всего мира, например, в среде кинологов из объединения Иэна Данбара, APDTE (США), состоящим из 6000 тысяч членов.

Поэтому ни тренерам, ни «собачникам» за жестокость и невежество по отношению к собакам оправдываться стало уже нечем – разве только нежеланием ничего менять в закостеневшей системе или стремлением продолжать выплескивать на собак собственные проблемы.

С уважением,
Ольга Кажарская